Еще клик.

Двойной клик. Жирные черные строчки беззвучно рушились, прореживая собой тонкие, серые (прочитанное, неотвеченное, оставленное на потом). Вера бросила взгляд на часы — есть минут 7-10: можно успеть просмотреть, просто просмотреть… прокликать… про…

Про… про кого же это, от кого?!

«Мне пришла в голову мысль об ароматах.

Ваши духи Marina de Bourbon, кажется, принудили меня к этому.

Самое необъяснимое.

Самое неподвластное исчислению на языке разума.

Самый явный из всех признаков соприкосновения.

Самая памятная из всех мет воспоминаний.

Это — невидимые герольды, что возвещают появление долгожданного, шлейф, который тянется вслед уходу — и позволяет еще немного побыть под чарами присутствия.

Аромат цветущих табаков, таинственно-горький — в обступившей его ночи. Нежная пряность ночной фиалки — с тем же, фиалковым, оттенком. Душное дыхание раскаленных полднем магнолий. Одуряющий натиск персидской сирени. Лимонная свежесть неподвижных «Верхних» — чайных роз.

Удивительнее запахи неживых вещей. Пыльная затхлость солнечного луча — сквозь неплотно сомкнутые шторы в пустой квартире. Корично-строгий, со сладкой подкладкой, аромат сандалового ожерелья. Жаркая телесная нагретость кожаной рукояти теннисной ракетки, только что отпущенной радостной рукой победителя.

И это судорожное узнавание духов возлюбленной: где-то на шумной улице, вслед за мгновенным поворотом головы к незнакомой женщине — вспышка! — и холод ошибки — и ноющая боль невстречи.

Но — прочь, прочь: не об этом.

Всё, что могу сейчас — обернувшись и падая взглядом в Ваше лицо — это застыть на месте, обратясь в столб внутреннего неподвижного света, от которого мое лицо стало солнцем, опущенные руки похолодели — и не было ни радости, ни бешеного топота сердца, а только боязнь: хоть единым движением нарушить чистую струнную ноту изумления, взятую встречей где-то между висками и душой, между мной и Вами, между потерей и обретением.»